Отношения... секс... любовь... что это? Что это может значить на расстоянии? Я просматриваю старые письма от него с легкой улыбкой. Ностальгия. Когда-то, когда я был здесь в последний раз, именно он не дал мне сюда вернуться. Общение, игра, секс, любовь завлекли меня настолько, что я потерял счет времени, выдавая из под пера одно письмо за другим. Я отбрасываю от себя плотные листы пергамента. Он не понял, что это была игра. Это не по-настоящему. Почему? Я тру виски, пытаясь избавится от ноющих мыслей в голове. Почему он так и не смог понять, что его навязчивость, настойчивость, ревность и требовательность только отталкивали меня? Я не люблю, когда меня насильно пытаются к чему-то привязать. Когда-то это не получилось у человека, находящегося рядом со мной. Не получилось и у того, кто находится за много сотен километров от меня. Я отхожу от стола, заваленного бумагами и иду на кухню. Чайник уже вскипел, и я завариваю чай. Запах корицы доносится до моего обаяния и я наслаждением его вдыхаю. Я не хочу возвращаться в кабинет, где старые письма ждут своего часа. Я их выкину. Или уберу в дальний угол кладовки. Скорее второе, ведь все таки это часть моей жизни, мое прошлое. А от него не отказываюсь. Но я не скоро соберусь оглядываться в прошлое и вспоминать. Коробка со старыми письмами будет пылиться годами -- я это знаю. Однотонность, однообразность в словах, в строчках -- такое ощущение, что он переписывал их друг с друга. Взглянув на них, не сможешь выяснить их последовательность без проставленных дат. Впрочем и они роли не играют. Письма бессмысленны. Почти все -- большая их часть. Даже в перемешанном виде они не теряют ничего, потому ничего и не имели. Первый глоток чая осторожный, ведь обжечься не хочется. Его манера общения... то, как он это делал не пристало занимаемому им положению. Это сбивало с толка. Как если бы собака мяукала, а кошка гавкала. Даже если бы он не игнорировал мои замечания, обращал внимания на мои просьбы, не забывая их, я бы все равно уже перестал бы верить в его мяукающих кошек и гавкающих собак. Слишком поздно. Чай уже допит, а воспоминания уже не приносят такого чувства потери, стыда и сожаления, как раньше. Я устал играть по его правилам. Я свободный человек, тем более, если он пытался надеть на меня свои кандалы с помощью слов на таком большом расстоянии. Нет, у него не получилось. И я этому рад. Хотя он и был близок к этому.
Я возвращаюсь в кабинет и убираюсь все письма, присланные с одного адреса в большую коробку и, с трудом оторвав её от земли, уношу в кладовку в подвале. Это был интересный опыт. Спасибо ему за него.